МЕЛАНОМА КОЖИ
Что делать?
61 год, живет в Ростове-на-Дону, директор турагентства, владелец мини-гостиницы. В 2017 году поставлен диагноз – меланома, 4 стадия. Ремиссия с 2018 года.
Я хочу поблагодарить
Новика Алексея Викторовича –врача-онколога НМИЦ онкологии им. Н.Н. Петрова.
Имянитова Евгения Наумовича – врача-генетика НМИЦ онкологии им. Н.Н. Петрова.
Сехину Ольгу Викторовну — врача-онколога НМИЦ онкологии им. Н.Н.Блохина.
ДИАГНОЗ
О раке я узнала в 2017 году: обнаружила у себя маленькую шишку, похожую на жировик. Она росла, но не сильно меня беспокоила. В первое время я не обращала на нее внимания, даже съездила в отпуск с подругами. Потом я решила вырезать ее на всякий случай. Во время операции хирург сказал, что ему не нравятся какие-то черные точки на спине, он не может понять, что это. 12 декабря у меня была операция, 22 декабря я уже получила результаты гистологии и узнала, что у меня рак 4 стадии. Оказалось, что те черные точки на спине – это метастазы, они были везде под кожей. Я пришла к зав. отделением и спросила, что делать дальше, а он сказал: «Вы человек деловой, у вас есть бизнес, вам осталось 3-4 месяца, готовьтесь».
ПРИЧИНЫ
Я считаю, что в моем случае рак – это наследственное заболевание. У моей бабушки был рак груди, а моя мама умерла от рака легких. Также к раку мог привести постоянный стресс на работе: мы приобрели гостиницу, нужно было отдавать долги и работать в новой для нас области, а все это сложно.
ОБСЛЕДОВАНИЯ
Я узнала диагноз и сразу начала действовать. Обратилась к знакомому врачу, он посоветовал обратиться к Евгению Наумовичу Имянитову в НМИЦ онкологии им. Н.Н. Петрова. Я в этот же день нашла телефон врача и записалась на консультацию в клинику. 29 декабря я уже была в Питере в НМИЦ им. Н.Н. Петрова, а 9 января встретилась с Евгением Наумовичем. Он рассказал, что делать, и посоветовал обратиться к Алексею Викторовичу Новик. К нему на прием я попала только 19 января, но я решила прийти подготовленной и сделала за свой счет КТ, МРТ, колоноскопию, УЗИ и сдала кровь на анализы.
Алексей Викторович сразу предложил мне поучаствовать в клиническом исследовании нового российского лекарства в иммунотерапии, которое разработано специально для лечения меланомы. Мне дали направление, и я созвонилась с врачом в НМИЦ онкологии им. Н.Н. Блохина. В начале февраля я прилетела в Москву, прошла дополнительные исследования, врачи еще раз пересмотрели мои стекла. Это было нужно, чтобы понять, подхожу ли я под эту программу и смогу ли принять участие в клиническом испытании нового лекарства. Меня взяли в программу, и в начале марта я первый раз легла в клинику.
ЛЕЧЕНИЕ
Терапия проходила под руководством Ольги Викторовны Сехиной. Я утром прилетала в Москву, доезжала до центра, где сдавала все необходимые анализы, на следующий день мне ставили капельницу с лекарством, а вечером я улетала домой. Поначалу, когда я только начала лечение, было сложно, ломка, но в целом я чувствовала себя прекрасно. У меня не выпал ни один волос. Появились белые пятна на коже, но они меня не беспокоили и лечить их было не нужно.
Каждый месяц мне делали КТ, и уже в мае 2018 подкожных метастазов с левой стороны у меня не было. Они полностью исчезли через полгода после начала лечения. Три с половиной года я каждые три недели летала в Москву, чтобы проходить курсы иммунотерапии. Да, было тяжело летать так часто, но я верила и не планировала сдаваться. Все лечение проходило за счет средств ОМС, я оплачивала только билеты.
У меня стойкая ремиссия с 2018 года, но врач рекомендовал принимать лекарство, так как меланома – это агрессивное заболевание. Я принимала лекарство до лета 2021.
В ремиссии я уже больше трех лет. Раз в полгода в течение пяти лет мне нужно делать контрольную КТ и ездить на консультации. Через пять лет буду делать КТ уже раз в год. Кроме того, мне нельзя долго находиться на солнце и загорать, но больше никаких ограничений у меня нет.
Я бы посоветовала другим пациентам никогда не опускать руки, не отчаиваться, не надеяться на кого-то, а самому бороться, искать врачей, не сидеть. Многое зависит от человека, у него должно быть желание выжить. Если есть возможности – надо их использовать. Кроме того, заболевший раком должен помнить о том, что тяжело не только ему, но и его близким, и должен заботиться о них. Ведь для того, чтобы победить рак и не сдаться, тебя должны окружать счастливые люди.
МУДУНОВ Али Мурадович
д.м.н., профессор, заведующий отделением опухолей головы и шеи в КГ «Лапино-2»
Меланома — злокачественная опухоль, которая развивается из меланоцитов, вырабатывающих пигмент мелатонин. Именно он отвечает за цвет кожи, волос или глаз. Меланома может развиваться из слизистых оболочек верхних дыхательных и пищеварительных путей, половых органов. Но чаще всего мы говорим о меланоме как о злокачественном заболевании кожи.
По официальной статистике в России ежегодно регистрируется порядка 10-12 тыс. новых случаев меланомы и это примерно 12-15% от всех злокачественных образований кожи. Довольно серьезный показатель для нас. Хотя в США регистрируется порядка 105 тысяч новых случаев меланомы ежегодно. Тут сказывается демографический фактор — в России проживает примерно в 2,5 раза меньше населения, кроме того, мы находимся в широтах с меньшей инсоляцией, чем, скажем, в южных штатах США. Вообще, чем ближе к экватору, тем выше заболеваемость меланомой.
Солнечные лучи, ультрафиолетовое излучение — первостепенный фактор, который может нарушить работу меланоцитов, спровоцировать развитие меланомы.
Важное значение имеет тип кожи — люди с русыми волосами, голубыми глазами, у которых кожа быстро сгорает на солнце подвержены большему риску развития меланомы — их кожа легче подвергается травмирущему воздействию ультрафиолета на уровне ДНК.
Обычное родимое пятно редко становится причиной меланомы. Но есть диспластические невусы — это родимые пятна, которые выглядят нетипично. Они содержат более пигментированные участки, за такими новообразованиями нужно пристально следить.
Есть генетически обусловленные синдромы, которые увеличивают риск заболеваемости, например, семейный синдром множественных диспластических невусов, а также большой врожденный меланоцитарный невус — большое родимое пятно темного цвета. Здесь есть зависимость от площади поражения — если невус меньше ладони — то риск развития меланомы мал, если больше — риск повышается.
Внимательным к себе стоит быть людям, если их близким родственникам диагностировали меланому. Им нужно наблюдаться у врача, беречь себя от ультрафиолетового воздействия.
В нашей стране примерно в 30% случаев пациенты обращаются с ранними формами меланомы, они хорошо лечатся и в 90% случаев вылечиваются. Но 40% — это запущенные формы и это не маленький показатель. К сожалению, на запущенной стадии риски очень высоки — человек может умереть в течение года. Но есть положительная динамика: за последние годы в России количество обращений с запущенными меланомами снизилось примерно на 40%, а показатель одногодичной летальности уменьшился на 25%. Хорошо то, что опухоль легко определяется визуально, мы, врачи, можем воздействовать на то, чтобы пациенты приходили к нам как можно раньше и здесь есть над чем работать.
Что должно насторожить человека, к чему стоит отнестись внимательно? Если на теле появляется темное пятно цвета уголька, оно быстро увеличивается в размерах, если обычный невус меняет свою структуру — становится, например, шероховатым, меняет цвет, вокруг появляется покраснение, зуд — в этом случае нужно быстро обратиться к врачу.
Это может быть онкодерматолог — специалист, который имеет подготовку в плане выявления онкологических заболеваний кожи или обычный дерматолог, который также может заподозрить и исключить наличие онкозаболевания.
Тактика лечения меланомы определяется стадией заболевания, его распространенностью. На первой стадии, когда меланома небольшой толщины, локализована и не распространилась в близлежащие лимфоузлы — меланому можно очень эффективно лечить хирургическим путем. Она удаляется — и все, человек здоров, дальше наблюдается.
Когда у пациента распространенная форма меланомы, метастазы в лимфоузлы, то в план лечения включается лекарственная терапия. И речь идет не о химиотерапии, которая когда-то применялась, но показала очень низкую эффективность в лечении распространенной форм мелономы. Речь о новых таргетных и иммунных препаратах.
За последние 10 лет произошел прорыв в понимании природы этой опухоли, как, впрочем, и ряда других. Стало понятно, что примерно в 40% случаев меланома имеет определенную драйверную мутацию. Мы можем эффективно лечить такую опухоль таргетным препаратом — он воздействует на определенную мишень, на рецепторы в опухолевых клетках, которые провоцируют быстрый рост — это таргетная терапия.
В то же время появился новый класс препаратов — их называют «ингибиторы иммунных контрольных точек». Дело в том, что опухоль может маскироваться и скрываться от иммунной системы, подавлять ее. Иммунные препараты снимают этот блок, включают нашу иммунную систему обратно и заставляют ее бороться с опухолью.
Иммунотерапия уже показала чрезвычайную эффективность в лечении, например, метастатической меланомы. Иммунопрепараты дали шанс больным, которые раньше не имели никаких перспектив. Сейчас такие пациенты живут годами, часто опухоль регрессирует настолько, что ее становится сложно определить. Таких случаев очень много и эти успехи связаны с появлением препаратов нового класса — иммунно терапевтических препаратов, которые, к тому же,не обладают нежелательными явлениями свойственными химиотерапии — например, выпадение волос, тошнота.
Материал подготовлен для Cosmopolitan.